Белый крейсер - Страница 23

– Дальше! – выдохнул он.

Ярослава Мудрого сменило изображение другого воина в похожем одеянии.

– Дмитарий Данской, – сообщил искин.

Алексей уже не удивился, он сел на край кровати – ноги не держали – и вытер холодную испарину со лба. Весело получается… Выходит, прав был Виктор? Ох ты ж, Господи… И что теперь делать ему? Он ведь больше не имеет права сказать: «Росс – чужая страна, не моя, поэтому пусть живет, как хочет…» В том-то и дело, что страна – его! От этого никуда не уйти, уж себя-то обманывать не нужно. Присяга, данная Алексеем, распространяется и на Росскую Империю…

Следующим оказался двухметровый детина по имени Петер Кораблестроитель. Не узнать его выкаченные глаза и кошачьи усики было невозможно – Петр, Петр Первый, он же – Великий. Не спутаешь. У капитана поплыло перед глазами, в ушах застучало, дыхание стало хриплым. Следующей на экране возникла Катинка Великая. Ясно, Екатерина. Скорее всего. Затем – Никлас I.

– Ясно, что это не все императоры, – продолжил искин. – Память, по всей видимости, сохранили только о самых выдающихся. Последний из таких – Иосайф Железный. Победитель в великой войне. Какой именно и с кем – осталось неизвестным.

А это еще кто? Алексей уставился на экран, где появился очередной портрет. Когда он понял, кто изображен там, капитану показалось, что на него рухнул потолок. С портрета гневно смотрели хорошо знакомые тигриные глаза товарища Сталина. И в этих глазах явственно читалось: «Что, мальчишка, струсил? А ну-ка быстро взял себя в руки, встал и пошел делать дело!»

– Я же не справлюсь, товарищ Сталин… – Алексей, пошатываясь, встал. – Я не потяну…

Больше доказательств того, что Росс – его родина, не требовалось. Казалось бы, радоваться надо, но так плохо капитан никогда еще себя не чувствовал. В глазах было темно, руки и ноги тряслись, дыхание перехватывало. Неужели ему действительно придется становиться императором?.. Да разве обычный пехотный офицер справится с такой задачей?! Алексей прекрасно понимал, что нет. Да еще и когда страна разорвана на куски. Как ее собирать? Как заставить людей поверить себе? Как повести за собой? А главное – куда их вести? Капитан не знал. Ни опыта ведь, ни образования. Да и возраст всего двадцать два года – мальчишка еще.

Внезапно перед внутренним взором появился приемный отец, Ефим Климко. Он с сочувствием посмотрел на едва не плачущего сына, а затем почти беззвучно сказал:

– Есть такое понятие, сынок, – долг. И неважно, можешь ты или нет, способен ли справиться. Иди и делай, не жалея себя, отдавая все силы и саму душу.

– Я же людей погублю… – простонал Алексей. – Понимаешь, папа? Людей! Живых людей!

– А чтобы не сделать этого, думать надо, а потом только делать, – возразил Ефим. – На то тебе, сынок, голова дадена. Главное – оставайся самим собой, не превращайся в безумного тирана – это самое простое: платить за все чужой кровью.

– Я же ничего не понимаю в государственном управлении… Ну какой из меня император?!

– Уж какой есть. Раз Бог решил взвалить эту ношу именно на тебя – тащи. И не ной. Просто делай свое дело. Насколько сможешь хорошо. Ты – русский офицер. Вспомни о чести.

– Я помню… – глухо сказал Алексей. – Я просто боюсь не справиться…

– Один из древних римлян как-то сказал: «Делай, что должно. Свершится, чему суждено», – грустно усмехнулся Ефим. – Вот и делай. Тем более, что ты теперь за всю Россию в ответе…

Что ж, отец прав. Россия – она везде и всегда Россия, как бы она теперь ни называлась. Алексей давал присягу служить ей. Выходит, родина требует от него такой службы? Капитан сомневался в своей способности стать истинным императором, но вскоре осознал: сейчас он выйдет и скажет всем, что принимает корону. Иначе русский офицер, если у него еще оставалась честь, поступить не мог. А тут еще и устремленный на него требовательный, нечеловеческий взгляд товарища Сталина, которого капитан всегда воспринимал не как секретаря ЦК ВКПБ, а именно как императора. Пусть слишком жестокого порой, даже абсолютно безжалостного, кровавого, но все равно императора, который за шкирку поднял страну на дыбы и заставил ее во всеоружии встретить врага. Как же страшно он смотрит…

Да, раз Росс – та же Россия, только в будущем, то Алексей отвечает за ее судьбу. И обязан вытащить из ямы, в которой она оказалась. Любой ценой вытащить. Капитан снова покосился на портрет и поежился. А затем выпрямился, сцепил зубы и шагнул вперед, к двери.

Император Алексей I принял свою судьбу. Впрочем, нет, Алексей II – первым был отец Петра Великого, Алексей Тишайший. С этого момента ответственность за все в этом мире лежала на нем.

Глава 4

Придя в рубку, Алексей вспомнил о самом важном, что должен сообщить остальным.

– А ведь мы победили, ребята… – с грустной улыбкой сказал он.

– Колы? – удивился Мыкола. – Кого?

– В войне победили. Только что я попросил искина показать мне портреты древних императоров Росса. Одним из них оказался товарищ Сталин…

– Товарищ Сталин?! – пораженно выдохнули бойцы, переглянувшись.

– Именно он, – кивнул Алексей. – Еще искин сказал, что это – император, победивший в великой войне. Потому и говорю, что мы победили!

– Ура!!! – единогласный вопль радости сотряс рубку.

Слишком хорошо бойцы помнили страшную войну, гибель друзей и близких. Помнили, сколько крови пришлось пролить, чтобы сдержать немцев, а затем и потеснить. Значит, все же победили! Да, на это надеялись, об этом мечтали, этого страстно жаждали, но в сорок третьем до победы было еще далеко. Каждый испытывал смутную досаду, что обошлись без него. И одновременно понимал, какой ценой далась не только ему, а всей стране эта победа – сами видели, сами воевали. Да и не только они, все вокруг. Из последних сил советские люди сражались и работали, все отдавая во имя победы – одной на всех. Добились.